Евлоев И.М. Суды как катализатор совершенствования регионального законодательства

Суды как катализатор совершенствования

регионального законодательства

Евлоев Ильяс Муслимович,

судья Конституционного Суда Республики Ингушетия

По вопросу о влиянии высших судебных органов на развитие законодательства написано немало научных работ. Однако не менее значимой является и роль судов регионального уровня в совершенствовании нормативной базы соответствующих субъектов Российской Федерации.

Законодательство постоянно подвергается воздействию со стороны динамично меняющихся общественных отношений, что выражается в его непрерывном изменении. И суды, как одна из ветвей власти, неизбежно оказываются вовлеченными в этот процесс нормотворчества.

Как правило, роль судов заключается в том, что они подталкивают соответствующие органы государственной власти к внесению изменений в нормативные акты в тех случаях, когда такое изменение назрело, однако в силу политических или экономических причин уполномоченные органы не принимают необходимых мер. Уже сам факт возникновения судебного спора свидетельствует о нежелании нормотворца менять сложившееся положение вещей. И в этой ситуации суд выступает той силой, которая вопреки воле указанных органов способствует приведению нормативного правового акта в состояние, отвечающее общественному запросу.

Именно изменения, внесенные в законодательство на основании судебных актов, как правило, являются наиболее насущными и востребованными, поскольку суд выносит решение по инициативе заинтересованных лиц, полагающих, что дефективность определенной нормы нарушает их права или препятствует их реализации. Придя к выводу, что действующая норма содержит в себе угрозу нарушения прав граждан, и признавая ее незаконной, суд фактически инициирует изменение законодательства. Вследствие этого устраняются подобные нарушения, что отвечает закономерностям развития демократического общества. Не являются исключением и субъекты Северо-Кавказского федерального округа.

Так, решением Ставропольского краевого суда от 16 октября 2007 года признана противоречащей федеральному законодательству и недействующей норма Закона Ставропольского края от 25 ноября 2004 года «О мерах социальной поддержки жертв политических репрессий», которая сужала перечень субъектов, имеющих право на получение мер социальной поддержки, и ограничивала их кругом лиц, являющихся пенсионерами или инвалидами. Суд отметил, что Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» устанавливает в качестве единственного критерия для предоставления мер социальной поддержки наличие статуса реабилитированного лица, и установление субъектом Российской Федерации дополнительных требований ущемляет права граждан[1].

На основании этого решения в названный закон Ставропольского края внесено изменение, устраняющее выявленное судом нарушение и восстанавливающие права граждан. Как видно из этого примера, незаконная норма регионального закона действовала почти три года и без судебного вмешательства продолжала бы действовать и в дальнейшем в течение неопределенного времени.

Следующим положительным моментом судебного нормоконтроля является обеспечение единых подходов к регламентации общественных отношений на территории России. Суды максимально следуют тем позициям, который уже высказывались высшими судебными органами России, что ограничивает возможное проявление чрезмерного, противоречащего общей логике развития российского законодательства, нормотворчества со стороны региональных властей.

В подобных ситуациях вмешательство судебной власти является особо важно, так как выступает своего рода гарантом стабильного поступательного развития законодательства регионов в едином общероссийском правовом поле.

Стремление к единству правоприменительной практики в большей степени свойственно федеральным судам в силу своей включенности в единую систему, подчиненную вышестоящему суду (Верховному либо Высшему Арбитражному судам Российской Федерации). Однако и конституционные (уставные) суды в своих решениях не только апеллируют к позициям Конституционного Суда Российской Федерации, но и в той или иной степени соотносят проверяемые нормы с нормами федеральных законов, тем самым напрямую участвуя в процессе обеспечения единства правового пространства на территории России.

В своем Постановлении от 6 сентября 2011 года Конституционный Суд Республики Ингушетия со ссылкой на позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в многочисленных решениях, отметил, что оспариваемые положения Закона Республики Ингушетия «О некоторых социальных гарантиях лицам, замещавшим государственные должности и должности государственной гражданской службы в Республике Ингушетия» не отвечают требованиям определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы, основанным на конституционном принципе равенства всех перед законом и судом. При этом в обоснование своей позиции суд сослался не только на Конституцию Республики Ингушетия, но и на Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации»[2].

Важно и то, что в ряде случаев суды применяют как российское, так и международное законодательство. Как следствие, суд, давая оценку нормативному акту и указывая на положения международного акта, не только требуют от регионального законодателя устранить противоречия актам большей юридической силы, но и подвигают его на привнесение в нормативную базу соответствующего субъекта Российской Федерации общепризнанных норм права.

В основном такой подход характерен для конституционных (уставных) судов. К примеру, Конституционный Суд Республики Северная Осетия – Алания в Постановлении от 7 марта 2008 года №1-П по делу о проверке конституционности муниципального акта сослался на норму Европейской хартии о местном самоуправлении 1985 года, согласно которой органы местного самоуправления в пределах, установленных законом, обладают полной свободой действий для реализации собственной инициативы по любому вопросу, который не исключен из сферы их компетенции и не находится в ведении какого-либо другого органа[3].

Подобная практика судов способствует более широкой имплементации норм международного права во внутригосударственное право, что в свою очередь обеспечивает развитие регионального законодательства и в целом законодательства России в русле генезиса европейской и общемировой цивилизации с приверженностью соблюдению прав человека и гражданина.

Однако позитивная роль судов в совершенствовании законодательства выражается не только в вынесении решений, признающих нормативные акты недействительными, но и в самом наличии этих судов, в их деятельности, то есть в потенциальной возможности отмены незаконного нормативного акта. Зачастую одно только обращение в суд способствует тому, что органы государственной власти самостоятельно принимают меры, направленные на изменение  законодательства. Случаи опережающей, до принятия судом решения, корректировки нормативных правовых актов достаточно распространены и имеют место во многих субъектах России.[4]

Необходимо отметить и то, что в последнее время число актов, признанных судами несоответствующим федеральному законодательству, постепенно снижается, о чем свидетельствует проведенный некоторыми авторами анализ динамики рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных актов[5]. Исходя из этого, можно констатировать, что судебный нормоконтроль, наряду с деятельностью других органов, приносит свои плоды и приводит к заметному повышению качества региональных нормативных актов.